ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.л.5, 5об. Копия. Рукопись. Чернила.

 
Письмо с фронта Г. Доронина жене. Стр. 1.
6 декабря 1942 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.8. Копия. Рукопись. Чернила.

Письмо с фронта Г. Доронина жене. Стр. 2
6 декабря 1942 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.8об. Копия. Рукопись. Чернила.
 

Письмо с фронта Г. Доронина жене. Стр. 3.
6 декабря 1942 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.9. Копия. Рукопись. Чернила.

№17
Письмо с фронта Г. А. Доронина жене
6 /VII 1942 г.

Привет, моя дорогая!
Что-то давно нет от тебя писем. Не выполняешь ты своего обещания писать много и часто. У меня сейчас не всегда есть время, чтобы черкнуть пару строчек.
Уже больше десяти дней мы ведем ожесточенные бои с немцами, очищаем деревню за деревней от подлой фашистской нечисти.
Наши земляки многие вышли из строя. Убит Роганов, орденоносец, работавший инженером на правом берегу Томи. Тяжело ранены Константинов, Терентьев, Супрунович. Пругов пока еще цел. В редакции у нас убит т. Димеев – редактор Ленинск-Кузнецкой газеты. Остались мы опять вдвоем с Филиппом и делаем газету.
Я хожу по полям сражения с гранатой за поясом и с карандашом в руке. Хожу и смотрю удивленными глазами. Вижу войну, страшную, жестокую, кровавую. Хожу обстрелянный со всех сторон из винтовок, минометов, орудий. Вот один из эпизодов последних дней. Были мы с Шаравьевым (секретарь Ленинск-Кузнецкого горкома) в деревне, только что занятой нами. Еще дымились огни пожара, валялись трупы на улицах. Паршивая деревнюшка в 10-15 домов. Вдруг налетело больше двадцати немецких бомбардировщиков. У деревни - немецкий окоп, занесенный снегом. Я подбежал к окопу и упал в него, надеясь провалиться в снег. Но день был очень теплый, и водянистый снег нисколько не смялся. Я оказался на поверхности – черное пятно на белом снегу - прекрасная мишень для немца. Голыми руками, без перчаток (без перчаток!) рыл я мокрый снег, но руки быстро закоченели, и ничего не вышло. Шаравьев также бился недалеко от меня. И вот вижу: один самолет снижается прямо на нас. В таких случаях я всегда смотрю вверх, а не закрываю голову, как делают некоторые.
Самолет снизился, и я вижу, как отделяется одна бомба, другая, третья, четвертая… и летят эти бомбы с воем и свистом прямо на нас. Я толкаю Шаравьева ногой и говорю: «Держись, брат, это наш гостинец».
Я слежу глазами за бомбами и в последнюю минуту думаю: «Ну, меня сейчас, как минимум, ранит». Бинт у меня в сумке и чистая тряпка в боковом кармане. Если рана будет небольшая, несложную повязку я сумею сделать. И только в последнюю секунду я закрыл глаза. Бомбы одна за другой: бух, бух, бух, бух! Разнесло три сарая. Вспыхнул пожар. Меня завалило жидкой глиной с ног до головы, а осколки случайно пролетели мимо.
Это один из многих случаев, которые повторяются каждый день на войне.
Я видел врагов лицом к лицу. Жалкие отрепья, вооруженные автоматами, которых хочется бить и бить без конца. И мы делаем это по мере своих сил. Делаем добросовестно, не щадя жизни. Когда-нибудь на досуге я тебе об этом расскажу. Обязательно расскажу.

«Не такой уж горький я пропойца, чтоб тебя не видя умереть» - как писал Есенин.

адрес                                                                                                   Г. Доронин
1983 полевая почта
Часть 12
Капитану Доронину Г.А.     6 декабря 1942

ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.л.8, 8об., 9. Копия. Рукопись. Чернила.

 
Письмо с фронта Г. Доронина сыну Славе.
1 января 1943 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Стр. 1. Копия. Рукопись. Чернила.
 
№18
Стихотворение Г.А. Доронина сыну
I /I. 1943 г.

Славику на ёлку
Зажигайте ярко свечи,
Песни пойте, как всегда.
Пусть вам светит в этот вечер
Новогодняя звезда.
    Пусть тревог не знает сердце
    В вашем радостном кругу,
    Ваш покой от зверя немца
    Я на фронте берегу.
Близки радостные встречи,
Я приду на склоне дня,
И тогда мы в тихий вечер
Сядем вместе у огня.
    А пока винтовки, пушки
    Говорят и день, и ночь,
    Мы из каждой деревушки
    Выгоняем немца прочь.
К вам под свист летящей мины,
Сквозь игру цветных ракет
Шлю на ёлку свой гостинец.
Маме, Славику – привет!
Январь 1943 год. Твой папа Г. Доронин.

ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.41. Копия. Рукопись. Чернила.

Письмо с фронта Г. Доронина жене. Стр. 1.
18 января 1943 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.10. Копия. Рукопись. Чернила.

 

Письмо с фронта Г. Доронина жене. Стр. 2.
18 января 1943 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.10об. Копия. Рукопись. Чернила.
 

Письмо с фронта Г. Доронина жене. Стр. 3.
18 января 1943 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.11. Копия. Рукопись. Чернила.

 

Письмо с фронта Г. Доронина жене. Стр. 4.
18 января 1943 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.11об. Копия. Рукопись. Чернила.
 

Письмо с фронта Г. Доронина жене. Стр. 5.
18 января 1943 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.12. Копия. Рукопись. Чернила.
 

Письмо с фронта Г. Доронина жене. Стр. 6.
18 января 1943 г.
ГКУ КО «ГАКО». Ф. Р-1167. Оп.1. Д.18. Л.12об. Копия. Рукопись. Чернила.

 

№19
Письмо с фронта Г. А. Доронина жене
18/01.43
Привет, моя дорогая!
Еще один привет с фронта. Вот уже полгода прошло с того времени, как я стал воином. Три месяца на фронте, месяц упорных боев. Большая школа фронтовой военной жизни.
Каждая заметка в газету здесь достается с большим трудом, а часто и с риском для жизни. Вот один такой эпизод.
Пошел я в одно подразделение, которое с боями продвинулось вперед. Пурга. В трех шагах не видать ничерта. Идти надо было километров пятнадцать оврагами, открытой степью и кустарниками.
На краю деревни, из которой я выходил, стоят пушкари и палят мутную пургу.
-Куда же вы стреляете? Ведь не видать ни зги.
-Стреляем по заданному квадрату.
-А, что там на этом квадрате?
-Откуда мы знаем, что там находится…
Простившись с пушкарями, я с одним парнем храбро пошагал в белоснежную пелену. Прошел около километра. Много трупов еще не успевших окоченеть. Разорванные на куски лошади. Поломанная немцами техника. Явные признаки только что прошедшего боя.

И стрельба со всех сторон. Случайный снаряд нашли немецкий – разорвался недалеко. Я сунулся в снег, полежал.
Где-то сбоку строчат автоматчики. Мины свистят над головой. Что там впереди, в этой беспросветной пурге? Свои или немцы?
Побрел  дальше. Впереди маячит какая-то фигура. Я залег за сугроб. Оказалось, что это наш боец.
-Какая деревня впереди?
-Не знаю.
Куда эта дорога идет?
-Не знаю.
Кто там впереди стреляет, наши или немцы?
-Не знаю.
-А, что, ты вообще знаешь?
-Ничего не знаю товарищ капитан. Вот поставили здесь и стою.
Получив такие исчерпывающие данные и о противнике, и о дороге, я побрел дальше. Стрельба усиливается. Уже пули стали посвистывать кругом.
Вдруг из пурги вынырнула автомашина. Шофер везет снаряды. Я остановил машину.
-В кузове пристроиться нельзя тов. капитан. Единственная возможность – ставайте[…]  на подножку. Но если спину вам прорежет очередью немецкий автоматчик – на том свете на меня не обижайтесь.
- Есть, не обижаться на том свете, тов. шофер. Давай, навертывай, дорогой мой. Я уцепился рукой на какой-то гвоздь в кабине шофера и поехал на подножке, рискуя сорваться и упасть под колесо на первом ухабе.
Через час добрались мы до деревни, только что отвоеванной у немцев. И здесь та же картина еще не остывшего боя. Трупы немцев.

Догорает дом, зажженный немецким снарядом. На краю деревни рвутся мины, которые щедро раскидывает озлобленный враг. В добротном немецком блиндаже командир угощает меня шоколадом и коньяком, которые бросили немецкие офицеры, удирая из деревни…

С разными вариантами, с большим или меньшим риском это повторяется каждый день.
Посылаю тебе заключительную часть Саши Сибирякова. Здесь это произведение встречено очень хорошо.
Артисты исполняют его под гром аплодисментов. Вчера мне один майор старик говорил: я много прочел произведений художественной литературы и ни над одним не плакал, а начал читать твое произведение бойцам и не мог дочитать. Подкатился к горлу комок, глаза затуманились.
Я сам читал артиллеристам при встрече  Нового года эту часть. Артиллеристы встали на ноги, сняли шапки и безмолвно слушали,

особенно эпизод о героической их батарее. . И это была высшая награда для меня, за всю мою работу в литературе..
Конечно, люди здесь встречают это произведение с таким восторгом, потому что они сами пережили все это, знают людей, о которых написано. Этого не поймут редакторы  в Сибири.  А это произведение надо напечатать в сибирских газетах. Это отчет перед сибиряками о нашей работе, о боевых делах.
Подскажи редактору «Б.С.» (я ему послал) чтобы он написал в своей газете этот правдивый рассказ о живых людях, о подвигах и славе. За каждой строкой здесь стоит очень многое. Прочти, например, первые строки:
Написали эти строки
Мы под пулями врагов.
Не только под пулями, но и под бомбами и снарядами в самом буквальном смысле слова.
Только пока я начисто переписывал это произведение, рядом упало не менее 30 мин и снарядов. Я три раза выскакивал из машины под свист снарядов и падал в щель. А потом махнул рукой и начал писать, стараясь не думать о роковом снаряде. И все же одна мина, или снаряд упал близко. Воздушной волной выбило окно в машине. Опрокинулась касса со шрифтом, улетела куда-то чернилка…
И так за каждой строкой стоят живые дела и люди. Пусть поймет это внимательный читатель.
Новогоднюю ночь я встретил с артиллеристами. Собрались боевые друзья в большом блиндаже. Тепло. Много света. Даже чистую скатерть откуда-то добыли ребята и послали на стол. Политрук произнес хорошую речь. Потом пошли к пушкам. И ровно  в полночь послали немцам ураган огня. Полили с особым азартом из всех многочисленных пушек.  Потом вернулись в блиндаж и подняли не бокалы, а латунные колпачки от снарядов и выпили за новый год, за грядущую победу. Колпачки хорошие, вместительные- грамм по триста. Потом я читал Сашу Сибирякова. Потом пели наши разные сибирские песни… А немец бесновался, сыпал снарядами в нашу сторону, отвечал на новогодний привет. Колебалась, дрожала  земля. Сыпалась разная дрянь с потолка на чистую скатерть. Но могучая песня заглушала разрывы снарядов. Эту песню победы мы еще споем в 43 году, когда разгромим до конца немецкую сволочь. Разгромим обязательно.
Что-то писем опять от тебя не стало. Трудно тебе написать? Времени нет? Настроенья нет?
1983 полевая почта                                                                                             Г. Доронин
Часть 12
Капитану Г.А. Доронину            18 января 1943 г.